***

Сначала это были только слухи, “домыслы сумасшедших”, “пьяная болтовня”, как это называла власть и добропорядочные горожане. Никто не предавал этому значения. Да и зачем? В городе был прекрасный гарнизон кнехтов, а улицы патрулировали отборные отряды пикинёров. Только лишь сумасшедший мог говорить подобное, пытаясь столь “глупыми речами” ввести в заблуждение достопочтимых горожан. Или же вражеский диверсант! Но тогда этого мерзавца ждет не завидная участь, когда его схватит местный герой. Так говорили добропорядочные горожане, прогуливаясь со своими семьями по чистым, ухоженным улочкам и паркам центральной части города.

На окраинах “эти разговоры” сначала воспринимались, как пустая болтовня, иногда бравшаяся на смех или же просто пускавшаяся мимо ушей. Тех жалких, пытавшихся говорить об “этом”, воспринимали как сумасшедших, пьяных, находящихся не в себе… Их забирали патрули стражников, чтобы они проспались, а если те продолжали нести “эту чушь”, то их кидали в тюрьмы как сумасшедших. Никто не верил в “эти пустые разговоры”. Никто не хотел в них верить.

Сначала это были одиночные случаи. Там муж не пришел с работы. Наверное, перебрал лишнего и загулял с какой-нибудь потаскушкой, ведь он давно отличался дурным нравом. Здесь дочь пропала местного башмачника. Ну и поделом, бесовке! Чтоб знала, как с чужими мужьями шляться! Давно пора… А у семьи Роллингов пропал мальчик, лет семи. Ему давно говорили не лазить на городскую стену. Наверное, сорвался, проказник, и прямо в ров. Да кто его оттуда будет доставать? Ха..! Бедняга, одним словом. В соседнем дворе девочка лет пятнадцати пошла на набережную ожидать, как всегда, рыбацкую лодку отца, и не вернулась. Ох, и говорили же ей все, не водись с Жаком, ведь не доведет он до добра. А старухи шепотом добавляли: ”Отец его родом с ДЛ”. Как в воду глядели! Пропала девчонка…

С завидной регулярностью подобные слухи начали распространяться по городу, приправленные подробностями новых исчезновений, дополненные людской фантазией. И уж совсем стал смех застревать в горле, смывая колкую улыбку, когда это стало происходить с Вашим соседом, братом, женой, детьми… и Вы на очереди. Жители окраин помрачнели, стали подозрительнее друг к другу. Из кабаков ушло былое веселье, задорные шутки умерли, а смех вызывал острые взгляды собеседников, словно в сердце каждому чья-то невидимая рука вколотила холодную, могильную плиту, давившую и сжимавшую саму жизнь.

Идя домой, каждый невольно увеличивал шаг, перераставший в сбившуюся ходьбу, от чего люди чуть не падали, но не останавливались, ни при каких обстоятельствах! Страх дышал им в спину, он подгонял и толкал их, заставляя срываться на бег. Он следовал за ними по пятам, крался в полутьме, в каждой улочке было видно его немой, леденящий взгляд. Страх выгнал людей с улиц, заперев жителей по домам… Он стал полновластным хозяином улиц. Это было его ночное царство, которое он ни с кем не желал делить. Лишь изредка, в безмятежную идиллию ночи вторгался неуверенный лязг металла. Он осторожно ощупывал каждый закоулок, словно боясь своего невидимого оппонента – страха. Это шел ночной патруль пикинеров. Его нестройные ряды, неуверенные, дрожащие стражники, пугливые и подозрительные взгляды при каждом шорохе… Но как раз шорохов практически и не было. Все живое в городе словно вымерло. Где делись собаки, наполнявшие спящие окраины лаем? Где кошки, не дающие заснуть по ночам? Даже постоянных обитателей людских городов – крыс, не было слышно…

Власти писали правителю об очередном успешном строительстве. Добропорядочные граждане под руку со своими достопочтимыми семьями, как и прежде, гуляли по цветущим, богатым улицам. Они ели, пили и смеялись. Добропорядочным не было дела до окраин. Они скептически улыбались доходящим оттуда слухам. Они не верили в них. Они не хотели в них верить. Легче было слухи не замечать, неспешно шагая по чистой улице, кивая проходящим господам… Богатые, чистые, аккуратно одетые… Какое им дело до страхов окраин?

На окраинах люди стали пропадать целыми семьями. Дом Джоунов – маленький, опрятный, чистый. Вечером семья зашла, закрылась, легли ко сну. Утром никого. Никаких следов. Все замки заперты изнутри… Так сначала несмело, но настойчиво шептались люди в окраине, рискуя быть схваченными стражей… На площади Торговцев, что недалеко от улиц Бакалейная и Ямная, среди ночи раздались вопли миссис Нитхен, жены торговца пряностями. Она звала на помощь. Крики шли от супружеского дома. Судя по звукам, в доме шла ожесточенная борьба. Меньше чем через минуту шум внезапно смолк. Находящиеся поблизости стражники поспешили к дому. Взломав дверь, они ворвались внутрь. Супруги были найдены в своей спальне обезглавленными, с глубокими ранами на теле. В детскую же было страшно зайти. Порванные в клочья маленькие тела вводили в жуткое состояние даже повидавших виды стражников. Судя по всему, глава семейства, к слову, бывший мечник, оказал жестокое сопротивление, чему свидетелем было его окровавленное оружие, зажатое в его правой руке. Следов нападавших не обнаружено. Двое стражников, посланных обследовать двор, пропали. Их так и не удалось найти. Да никто особо и не усердствовал в поисках.

Конечно же, власти не оставили это происшествие без внимания. В первые дни тюрьмы наводнились всяческим городским сбродом, но ничего и никого так найти и не удалось.

Жители окраин уже более не шептались. Подобные вести становились главной темой ежедневных разговоров, после ночных ужасов ожидания неизвестного, сидя у себя дома взаперти. Будет ли моя семья следующая этой ночью? Кто на очереди? Что делать? Как спастись? Такие мысли будоражили умы обывателей. И когда наступали первые лучи спасительного рассвета, люди целыми семьями выходили в самую рань на улицу, так как никто более не хотел оставаться дома, наедине со своими страхами. Жители сбивались в одну большую массу, бродившую по серым, немым улицам. Они заглядывали в глаза друг к другу, в поиске поддержки и помощи, но находили как всегда одно и то же – безнадежность, страх, тревогу. От этого становилось еще ужаснее. Но всё же, вместе было легче. Одной большой массой, где ты можешь раствориться и хоть на время попытаться не думать о тревожной мысли “кто следующий?”.

Отношение властей к происходящему изменилось, когда в одну из ночей пропали несколько видных и влиятельных жителей богатого центра, а на окраине, на улице Сточная, пропал отборный отряд пикинеров, посланный сопровождать местного мага, так как власти перед этим все же вняли бесконечным мольбам жителей бедных районов окраины. Сам маг также канул в неизвестность. Судя по обожженной земле, он все же успел применить одно из атакующих заклинаний. Больше никаких следов обнаружить не удалось.

После этих происшествий, добропорядочные люди все еще не хотели верить в происходящее. Они также беззаботно гуляли по улицам со своими семьями, ели и пили в ресторанах, смеялись и бодро здоровались с другими господами… Но что-то изменилось в них. Идя по улице, они невольно сутулились, иногда кидали подозрительный и пугливый взгляд по сторонам, смех их стал дрожащий, готовый сорваться и застрять в горле, а когда улыбались, то словно выдавливали из себя улыбку. Добропорядочные люди перестали чувствовать ароматы, окружающее потеряло цвет, стало таким безжизненным и серым. Они начали жаловаться в ресторанах на безвкусную еду, которая постоянно норовит застрять в горле. Напитки потеряли свой букет, а сама жизнь стала словно сырой, могильный камень.

На окраины опустилась мгла. Темной тенью окутались стены города, и наступила беспросветная ночь. Постоянный дождь с ветром прижимал измученных жителей к земле. Гром и молния на мгновения вырывали застывшее отчаяние на лицах людей. Ветер завывал в пустых домах. Темные как смола тучи копошились в небе, наползая друг на друга, от чего сердито гудели, пуская вниз молнии. А внизу, бесформенная, живая масса бесцельно бродила. Жители потеряли счет времени. Они потеряли всякую временную ориентацию. Жители были мокрые и измученные. Многие едва двигались. Куда они шли? Никто не знал, да и не хотел знать. Лишь бы со всеми… Некоторые, обессилев падали на тротуаре, посреди дороги. Никто не останавливался, чтобы им помочь. Их просто не замечали. Всех двигала бесцельная жажда движения. Толпа продолжала бессмысленную ходьбу…

Центр города был полной контрастностью окраинам. Солнце заливало его улицы. Хорошо одетые, добропорядочные люди прогуливались вдоль и поперек. Они мило улыбались и весело приветствовали друг друга. Но все это выглядело как в старом, хорошо затертом, дешевом кино. Там не было слышно звука, он застревал в воздухе, словно в сыром тумане. Добропорядочные жители были похожи на кукол, играющие каждодневный, до тошноты похожий сценарий. Прогулка, улыбка, приветствие… Прогулка, улыбка, приветствие… О, Кресп! Этот город был обречен.

***

В центральной башне собрался совет города. Несколько пикинеров и один кнехт-капитан охраняли вход в залу. Пару магов поддерживали защитную ауру, окружавшую здание. В небольшой зале стояло четверо советников. Посредине восседал на небольшом троне, одетый в доспехи герой.
– Хватит этих рассуждений, Сквирк! – сердито прокричал один из советников, – я всегда говорил и буду говорить, то, что происходит: дело рук приспешников Креспа! – Эти чокнутые уб…
– Побойся Великого Креспа, Грим! – с негодованием выкрикнул Сквирк, – перестань богохульствовать!
– Кресп мне не бог! – с остервенением огрызнулся говоривший, – это твой бог, Сквирк! Я верю в Великую Силу!
Вдалеке над окраинами громыхнул раскат грома.
– А-а-а… – шагая, простонал безнадежно Грим, – что ты понимаешь, жрец?! Ты когда-нибудь встречался с этими исчадиями ада?! Нет?! А я знавал их… Мой меч не мало выпил дартийской крови. И я тебе скажу, коварнее противника не найти!
Неожиданно Грим схватился за голову от резко нахлынувших воспоминаний и боли. Он порывисто задышал.
– Лагерь… Мы прошли несколько переходов. Люди устали… Мы поставили ограждение. Готовились к ночи… Люди разошлись по палаткам… Они очень устали…
Неожиданно, голос Грима упал. В его глазах заиграл сумасшедший огонек.
– Мы уснули… Мы так устали… А ведь мы были в дозоре…
Грим упал на колени.
– Вдруг раздался барабанный бой! И они напали!
Грим резко поднялся и метнулся в сторону.
– Они были везде! Они рубили и пили нашу кровь! Отовсюду были слышны крики наших воинов!
Советник тяжело задышал.
– Я рубил их своим мечем! Колол и резал! Но это были не люди! На моем мече не было и капли крови! А ведь я был в самой гуще сражения! А ведь, я не трус!
С последними словами Грим бешено посмотрел на присутствующих. Он им ничего не должен был доказывать. Все знали, что это так.
Советник хватая часто воздух продолжил:
– Многих резали спящих… Мы не могли оказать им сопротивление… Они были везде… Темные прорывались к центру… И этот ненавистный барабанный бой! Он просто лез в голову! Как это несносно!
Грим схватился за голову и застонал от пережитой боли.
– Совсем чокнулся… – прошептал один из советников.
Рядом стоявший человек едва заметно кивнул в знак согласия.
– Они пробивались к центру лагеря! Хотели нас разделить! Ха! Но мы с ребятами стали у них на пути! Стенка к стенке! Великая Сила! Если бы это были люди, мы бы их остановили! Но это были не люди… Все было как в тумане… Я не смог увидеть их лиц… Лишь этот проклятый барабанный бой…
Грим совсем опавшим голосом продолжил:
– Не знаю, как мы тогда отбились. Нас осталось пару тысяч из десяти тысяч. Весь лагерь был усеян телами наших собратьев, и ни одного вражеского… И тогда началось самое страшное… День за днем барабанный бой…

Грим упал на колени и, обхватив голову руками, тихо застонал. Присутствующие знали, что было дальше. Лагерь атаковали днем и ночью. Людям не давали сомкнуть глаз. А когда защитников осталась горсть, то на них устроили настоящую охоту, вынудив выйти из лагеря. Их преследовали как диких зверей… А дальше, герой Загнар, правитель нашего города, повстречал на дороге потертого, заляпанного кровью, находившегося не в себе австралийского офицера. Так Грим попал со своим спасителем в этот город, где, наконец, отошел от пережитого и вопреки всем прогнозам, смог нести службу родному австралийскому клану. Все же это был невероятной силы человек.
Герой Зангар тогда практически сразу отправился на поиски Гримового лагеря, но на одном из переходов заиграл барабанный бой… Так пропал его авангард. Как и в Гримовой истории, вражеских тел не нашли… Тогда люди отказались идти дальше и герой Зангар был вынужден отступить… Но он знал, что нападавшие из крови и плоти… Уходя, он чувствовал их взгляды и дыхание… Они ненавидели и… боялись смерти… как и все.

– Чтобы это ни было, – громогласно проговорил лорд Загнар со своего небольшого трона, – оно должно быть уничтожено. Что скажет совет?
В зале повисла тишина. Советники потупили взоры. Они не знали что сказать. Да и что тут можно предложить? Лорд Загнар перевел вопросительный взгляд на магов. Никакого ответа.
– В таком случае, я сам уничтожу это, что бы оно ни было, – твердо произнес Загнар и добавил, обращаясь к капитану-кнехту: – Вальсагар, готовь своих людей.
– Но, мой лорд, куда Вы пойдете? – удивленно спросил кто-то из совета.
– В самую гущу, – как отрезал герой Зангар, недобро посмотрев на темные тучи, окутавшие окраины.
Совет озадачено замолчал, но никто не рискнул что либо еще спросить. Хоть поспешность героя Зангара и показался всем не обдуманной.
– Мой лорд, разрешите мне пойти с Вами? – попросил Грим, глядя на своего спасителя.
В ответ Зангар утвердительно кивнул и, встав, проследовал к выходу, кинув напоследок совету:
– Будьте мужчинами.
– Не теряй головы… – ухмыляясь, ответил один из советников, – лорд Зангар…

***

Голова лорда Зангара была насажена на копье, стоявшее на площади перед центральной башней города. Глаза застыли широко открытыми, словно их владелец увидел нечто, заставившее отважнейшего героя, не раз глядевшему в глаза смерти, затрястись от страха. Поседевшие волосы были распущены, но не колебались при дуновении ветра. Они одеревенели… Рядом находились головы Грима, Вальсагара и еще нескольких кнехтов и магов, что входили в отряд Зангара. Их вид был совсем не лучше.

Возле центральной площади несли круглосуточный караул пикинеров. Площадь хорошо просматривалась с прилегающих к башне стен, как и с самой башни. А ходившие патрули встречались каждую минуту. Но, тем не менее, никто ничего не заметил. Стражники первыми заметившие головы клялись, что ничего не видели. Также было и с остальными патрулями. Это было очень удивительно, ведь чтобы поставить копье требовались определенные усилия и сила. И это притом, что копье было не одно, а площадь находилась под постоянным наблюдением…

Присутствующие маги применили ряд заклинаний и умений, которые в прочем не принесли никакого эффекта. К слову, маги вообще не чувствовали той силы, что окружила город и несла такие бедствия. Но об этом они предпочитали молчать. Если бы не их собственные глаза, то они бы в жизни не поверили в происходящее.

Собравшийся перед головами совет обсуждал произошедшее. Лорд Зангар взяв 30 отборнейших кнехтов, несколько лучших городских магов, отправился вместе с советником Гримом вчера вечером на окраины. Хотя был ли то вечер? Трудно понять. Здесь рассказ и обрывается. Что случилось с ними дальше было загадкой, но факт тот, что утром их обнаружили в столь, мягко говоря, “не презентабельном виде”. И сейчас испуганный совет решал дальнейшие шаги, а заодно и судьбу жителей города.

– Что же будем делать? – поставил актуальный вопрос советник Сквирк.
– Мы все умрем… – пролепетал главный судья.
– Н-да… Дела… – задумчиво проговорил человек в темной сутане, начальник городской стражи, ставший им после смерти капитана Вальсагара.
– Господа, – прервал царившую сумятицу советник Сквирк, – я вижу только один выход!
Уверенный и спокойный тон обернул к говорившему внимание всех присутствующих.
– У меня здесь обращения состоятельных господ, а также многих жителей окраин, – продолжал советник Сквирк, – и все они просят одного.
– Чего же?
– Покинуть город.
– Что?! Но это не возможно! Как это так оставить город? Вы в своем уме?!
- Простите, советник Сквирк, – отозвался кто-то из присутствующих, по-видимому самый сообразительный, – а разве состоятельные господа не покинули город, не взирая на запрет лорда Зангара?
Кисло улыбнувшись, Сквирк ответил:
- Они пробовали… Но после того как из очередной попытки покинуть город, вернулся трясущийся банкир Толсум… Желание и возможности у них пропали.
- Вы хотите сказать, что из города выход… не возможен? – выдавил главный судья, плохо скрывая свой страх.
- Не совсем так, но в целом… – начал объяснять Сквирк.
- Смотрите! – разнеслось по площади.

С окраин, гремя, тучи начали неспешное движение к центру города, накрывая собой здания и людей. Послышались крики и плач.
Вскоре город был поглощен всецело черной тучей. Еще слышались раскаты грома, голоса людей, но постепенно они становились все тише и тише…

***
В покинутый город входила армия орков. Герой Горган, по прозвищу “Свирепый клык”, вел своих мечников впереди. Он был доволен. Ему достался хороший город. Строения были не тронуты, большие и надежные стены, качественные дороги, а самое главное – Горган здесь был хозяином. И от чего люди оставили армии Креспа столь хороший город, ему было не понятно. Но да будет с них! Люди всегда отличались тупостью. Так что искать логики в их поступках было просто самоистязанием. Уж лучше их воспринимать под базиликом!
Довольно хрюкнув, Горган направился в башню совета.

***
Сначала это были только слухи, “домыслы сумасшедших”, “пьяная болтовня”, как это называла власть и военачальники орков. Никто не предавал этому значения. Да и зачем? В городе был прекрасный гарнизон орочьих мечников, а герой Горган по прозвищу “Свирепый клык” славился своей отвагой и силой…

Добавлено (19.09.2009, 15:15)
---------------------------------------------
Спасибо Майлзу за замечания и помощь.